Франсис Карсак - Львы Эльдорадо [Авт. сборник]
— По крайней мере, вы сумели отказаться от завоеваний. Я не знаю, что нам готовит будущее, но я вам обещаю: если окончательное решение заставит вас покинуть эту планету, я найду для вас и вашего народа еще более прекрасный мир, который станет вашим навсегда. Тот же закон, что вас изгонит, вас и защитит.
— Это будет мир моих внуков, но никогда он не будет моим!
— У меня тоже нет своей планеты. У меня их сотни и ни одной. С тех пор, как мне исполнилось, восемь лет, я, наверно, не провел и трех лет на своей родной планете.
— Как же познать счастье, если нас вырывают с корнем?
— Разве счастье настолько важно? О, я знаю. Вы думаете, что я говорю об этом на свой лад. Вы думаете, что я могу отправиться на планету, где родился, когда мне захочется. Возможно. Однако Новатерра — моя родина в большей мере, чем Элла, где я провел десять лет, или Арбор, где я тоже жил долго, чем Дзея, где я был принят и где я встретил кровного брата, кто стал для меня настоящим братом и которого я, быть может, никогда не увижу. К чему столько других миров, где я считал дни своей жизни? Вы никогда, понятно, не присутствовали на собрании Совета Миров. Раньше, во времена моего земного предка, там должен был присутствовать один делегат от каждой планеты. Теперь обитаемые планеты столь многочисленны, что прилетают только по одному делегату от каждой конфедерации. Так вот, они собираются в огромном дворце — более шести тысяч посланцев от более пятидесяти тысяч цивилизаций. Даже если я всю жизнь проведу, перелетая с одной планеты на другую, я так и не смогу посетить их все. Но в определенном смысле все эти миры — тоже моя родина!
— Понимаю, Акки! Но я, я всегда знала только одну планету. И я, без сомнения, буду ее лишена… за чужие грехи!
— Кто знает, что нас ждет впереди? Теперь спите. Завтра будет — тяжелый день.
Он был адским. Болото мерцало в свете зари справа и слева, насколько хватал глаз.
Их сон был нарушен мириадами насекомых и отдаленным ревом голодных хищников. Акки вызвал Хассила. Ремонт гравилета продвигался медленно. Индикатор направления показывал, что поврежденный гравилет находится по другую сторону болота и до него еще далеко.
Они пошли западнее, пытаясь уйти от возможного преследования. Даже на большом расстоянии от болота почва была ноздреватой и зыбкой, они дважды едва не провалились. Среди дня они вспугнули в чаще сириеля, и Акки успел поразить его лучом фульгуратора, пока зверь не пригнул. Только теперь он задумчиво посмотрел на свой фульгуратор. Заряд подходил к концу, оставалось всего тридцать секунд, если использовать его на полную мощность. А идти становилось все труднее из-за мягкой, зыбкой почвы, в которой увязали ноги, бесконечных насекомых и лиан, которые нужно было рубить, чтобы пройти. Трижды они вынуждены были обходить заводи, которые выбрасывало болото.
Даже к вечеру им не удалось найти подходящего убежища и пришлось остановиться на кочковатой низине, едва укрытой колючим кустарником. Мясо, хотя и подкопченное, пахло отвратительно. Похоже, никаких животных вблизи болот не водилось, и пришлось на рассвете продираться сквозь непроходимый подлесок, чтобы найти хоть каких-нибудь грызунов. Дни следовали за днями. Они страдали от голода, но не от жажды — благодаря фляжке Акки. Затуманенные бессонницей, они продвигались, словно в бреду. Потом Анну укусил ядовитый шмель, из-за его анестезирующей слюны она этого сразу не заметила. А когда обнаружила, Акки уже не смог оказать ей помощь. Ее щиколотка распухла, и Анна не смогла уже идти. Из-за этого они потеряли три дня. И тогда Акки вызвал исса.
— Мы наверняка не сможем с тобой встретиться. Попытаемся найти реку. По словам Отсо, все они текут в сторону Трех Озер. Мы будем там тебя ждать. Если ты не сможешь починить гравилет, тебе на помощь придут наши.
И наконец, они нашли реку, быструю и темную; спускаясь с гор, она пересекала болото. Акки целых четыре дня строил плот. Он очень ослаб, и работа лесоруба была ему не под силу. Наконец плот был спущен на воду, и они поплыли по течению, слишком усталые, чтобы быть настороже. Тем не менее, прежде чем уснуть, Акки из последних сил привязал Анну и себя к плоту.
Его разбудил сильный удар. Он сел, голова была еще затуманена. В бревно плота вонзилась стрела, к стреле была привязана веревка, которая их подтягивала к берегу. Он схватился за оружие. С берега донесся крик:
— Не стреляй! Это я, Отсо!
Показался гигант-васк. Плот коснулся берега. Анна даже не проснулась.
— Бушеран? — спросил координатор. — А Клотиль?
— Бушеран чувствует себя хорошо. Его сестра…
Васк пожал могучими плечами.
— Погибла?
— Еще нет.
Акки отвязал Анну, поднял ее на руки и вынес на берег.
— Скорее, отведи меня к ней!
Капитан сидел у входа в хижину. Внутри на ложе из листьев лежала бледная Клотиль.
— Что с ней?
— Пуля в правом предплечье. Рана заражена. У нас не было дезинфицирующего средства, и мне пришлось ампутировать ей руку… Но заражение не остановилось и скоро…
Он зарыдал.
— И она сама хочет умереть! Это была самая красивая девушка в Берандии после герцогини, а теперь…
Акки склонился к раненой.
— У меня есть чем остановить заражение. Что касается ее руки… Клотиль! Клотиль! Вы меня слышите?
Бесконечно усталые глаза… Веки немного приподнялись…
— Ах! Это вы, Акки? Что с Анной?
— Жива и здорова!
— Как хорошо. А Для меня все кончено…
— Да нет же! У меня есть чем вас вылечить. Откройте рот и примите эту таблетку. Вот так!
— Но моя рука! Моя рука! Она же не вырастет!
— Конечно, вырастет, Клотиль! Когда война кончится, я вас отвезу на Новатерру, Арбор или Эллу! У нас есть чудесные госпитали, где восстановят вашу руку. Посмотрите на мою левую руку. Однажды ее полностью оторвало взрывом. Нет ничего проще для нас, кто располагает знаниями пятидесяти тысяч миров!
— Это правда? Вы меня не обманываете, чтобы вселить надежду?
— Клянусь вам! Теперь спите. Завтра вы себя будете чувствовать лучше.
Он вышел, оставив девушку. Она спала с улыбкой. Снаружи его ждал Отсо.
— Какая удача, что я увидел плот. Еще несколько часов — и было бы наверняка слишком поздно.
— Что будем делать теперь? — спросил Бушеран.
— Через дня два Клотиль будет чувствовать себя достаточно хорошо, чтобы мы смогли снова пуститься вниз по реке. Тем временем мы получше оборудуем наше судно.
— Это правда, Акки, что вы сказали Клотиль? Что ее рука вновь отрастет?
— Отрастет — это не то слово. Все гораздо сложнее, но результат будет тот же. Теоретически мы можем реконструировать человека полностью, имея лишь одну его клетку. Практически это не будет тот же человек, так как невозможно дать ему ту же индивидуальность, созданную не только из его наследственности, а еще и из того, что он узнал, почувствовал, приобрел опытным путем. Но в случае, если не затронут мозг, как у вашей сестры, все гораздо проще — осуществляется регенерация одного из членов. Я видел случаи более тяжелые.
